Что приходит на ум, когда вы слышите что-то про Мьянму? Смутная догадка, что это та же страна, что и Бирма. Возможно, бесчисленные монастыри и пагоды, река Иравади и многолетняя гражданская война. Любители воздушных шаров и археологии наверняка слышали про Баган. Стихи Киплинга “Дорога в Мандалай” и роман Оруэлла “Дни в Бирме”. Пожалуй, только у знатоков Азии всплывут еще какие-то ассоциации об этой удивительной и древней стране, история которой идет с III тысячелетия до н.э. Тем интереснее было здесь побывать.
Прямых перелетов в Мьянму из Москвы нет. Поэтому мы полетели через Сингапур, который сам по себе является жемчужиной Азии, как минимум по влиянию на мировую экономику относительно своей крошечной площади. Перелеты спланировали так, чтобы встретить в Сингапуре Новый год, заодно акклиматизироваться в регионе и без лишней суеты отключиться от предновогоднего рабочего аврала. Жаркий и влажный мегаполис встретил похожим на ботанический сад аэропортом и причудливым смешением колониального, азиатского и hi-tech.
Из нашего отельчика в районе Funan, перейдя реку, можно быстро попасть в самый центр. Здесь колорит Сингапура раскрывается полностью: яркие фасады соседствуют с глухими сумрачными задворками, а исторический центр и китайский квартал бережно сохранены между современными экологичными небоскребами и огромными многофункциональными моллами. Набережная с сотней ресторанчиков забита туристами, в тренде местный деликатес – блюда из краба. Парки органично вписаны в городской ландшафт и сами являются предметом дизайна.
Ночью город кажется игрушечным. Яркая подсветка не рябит по-азиатски в глазах, Marina Bay Hotel плывет над городом океанским лайнером, а гигантские футуристичные деревья в Gardens by the Bay создают атмосферу сказки. Кажущиеся инопланетными, они формируют замкнутую экосистему и постепенно обрастают настоящей тропической флорой. Попытка полетать над ними на дроне была прервана бдительной охраной – новый закон требует специального разрешения. Пришлось приземляться, к счастью, все ракурсы уже были сняты.
Новогодняя ночь отличалась от обычной несколькими большими шоу в городе, впечатляющим салютом над заливом и народными гуляниями в центре, из-за чего не работал вообще весь транспорт. Мы пошли на шоу квадрокоптеров, которые эскадрильей в несколько сотен танцевали в воздухе, создавая сложные фигуры над заливом, вплоть до часов, считающих последнюю минуту года. Салют занял первое место в нашем азиатском рейтинге, обогнав новозеландский и на голову опередив пекинский. До отеля добирались часа полтора через шумные дискотеки, где сингапурцы очень старались тусоваться по-европейски.
Следующий день не производил никакого праздничного впечатления, как будто Нового года и не было. На улице стояла жара, сингапурцы спешили куда-то по своим делам, улицы были вновь запружены транспортом. Китайский квартал бойко торговал едой, одеждой и китайскими сувенирами. В многочисленных моллах местные и туристы перетеками между магазинами, коворкингами и фудкортами. Шла совершенно обычная будничная жизнь мегаполиса. Нагулявшись, мы упали в отеле без задних ног – утром ждал самолет в Мьянму.
Приземлившись в Янгоне, сразу понимаешь, как сильно отличались траектории развития Мьянмы и Сингапура за последние десятилетия. Вместо озеленения и тотальной цифры тебя встречает провинциальный потрепанный аэропорт с бумажными анкетами и напряженными лицами пограничников. До недавнего времени Мьянма была страной с милитаристским уклоном, закрытой для туристов. Начиная с 1962 года Социалистическая республика Бирманский Союз жила в изоляции. Распад социалистического блока не принес перемен – в 1989 году власть перешла к местному ГКЧП, и в переименованной в Мьянму стране на 20 лет была установлена военная диктатура. Фактически, альтернативная реальность в действии.
Название “Бирма” страна получила в XIX в. от англичан, которые расширяли свое присутствие в Индии на восток и в период бирманских войн в 1826-1887 полностью оккупировали страну. Но историческое “Мьянма” оказалось слишком сложным для произношения колонизаторов, и страну просто переназвали по имени одной из основных народностей. Во время Второй мировой войны страна была оккупирована Японией и подверглась геноциду и разрушениям. В 1947 году страна получила независимость от Британской империи, но разразилась гражданская война. Она вспыхивала и затухала, пока генерал Не Вин в 1962 году не совершил переворот, подавив всю оппозицию, и не принял декларацию “Бирманский путь к социализму”.
В 2010 году удалось провести первые за долгие годы выборы, что дало возможность стране начать демократические реформы, снять международную блокаду, отменить цензуру, дать доступ к интернету и мобильной связи. Например, в 2004 году существовал 1 оператор и сим-карта стоила $4,000, а сейчас – 4 оператора и $1. Был разрешен туризм и открыт доступ для иностранных инвестиций на внутренний рынок, давших стране валюту для импорта товаров и технологий. С этими знаниями мы и прилетели в Янгон, самый крупный город страны.
На выходе из аэропорта нас встречал Мью. Похожий на подростка, он изучал русский в Университете Янгона и теперь стал работать русским гидом. Мью был одет в традиционную одежду – клетчатую мужскую юбку-лонджи. Оглядевшись, мы убедились, что так были одеты все местные мужчины поголовно. Мужские юбки оказались совершенно повседневной одеждой, отличаясь от женских кроем и способом завязывания на животе. Турист же в юбке, по мнения местных, смотрится нелепо, и его могут проводить беззлобной усмешкой – “Белая обезьяна!”
Главная достопримечательность Янгона и всей Мьянмы – пагода Шведагон. По легенде, строительство началось 2.5 тысячи лет назад, но первый ремонт состоялся только в 1370-х годах. С тех пор ее 98-метровый купол каждый раз обрастал слоем позолоты, которая теперь весит 60 тонн. Также на украшение ушло 5 тысяч алмазов, а венчает шпиль 76-каратный бриллиант. Внутри замурован бесценный артефакт — 4 волоса Будды. Внутренних помещений, в отличие от храмов, у пагод нет: они символизируют космическое мироздание и цикличность явлений, а шпиль – земную ось. Вокруг Шведагона стоят еще 70 храмов поменьше и 8 священных столбов. По террасе вокруг полагается ступать только босиком и по часовой стрелке.
Кстати, Янгон – это уже бывшая столица. 6 ноября 2005 года ровно в 6:37 на основании предсказаний астрологов столица была перенесена в построенный с нуля город Нейпьидо. В Мьянме астрологи имеют особое положение, и все важные дела совершаются только после предварительного согласования с ними. Бирманские короли вообще часто меняли столицы. Считалось, что у каждого города есть своя мера счастья, и когда наступает момент, что судьба перестает ему благоволить, то город лучше покинуть и построить новый – счастливый.
На следующее утро мы улетели из Янгона в маленький городок Лойко, столицу штата Кая. Мьянма поделена на множество штатов и районов не случайно – на разных территориях живут разные этнические группы, и у них может быть другая религия, традиции, культурные особенности. Так, и недалеко от Лойко живет уникальное племя народности падаунг. Они анимисты и регулярно приносят жертвы духам, в частности верховному женскому духу племени. Но главной особенностью является традиция ношения женщинами медных шейных колец.
Примерно с 5-летнего возраста девочке на шею начинают надевать кольца, а точнее все удлинняющуюся спираль. Она давит вниз на ключицы и приводит к эффекту “вытягивания шеи”. К замужеству наращивание витков прекращается, и их может быть до двух десятков. Кольца по желанию или необходимости легко снимаются. Антропологи спорят о природе обычая, но в самом племени длинная шея считается признаком красоты и благополучия. Сейчас ритуал сохраняется скорее для поддержания туризма – это выгоднее, чем прясти шарфы за $1.
Изучив поистине первобытный уклад племени падаунг, мы вернулись в Лойко. При населении в 11,000 человек в сравнении с деревней он нам показался мегаполисом. Его главная достопримечательность – это храмовый комплекс на скале, откуда открывается живописный вид на город и на закат. Присмотревшись к шпилю пагоды, можно было увидеть всю изумительную филигранность ее отделки. Поэтому в Мьянме тоже запрещены дроны – чтобы не испортить святыни, украшенные золотой резьбой и драгоценными камнями. Спасало то, что сотрудники аэропортов не знали, как дроны выглядят, и принимали их за странные гаджеты.
На следующий день мы переехали в деревушку на озере Инле, где ждала длинная остроносая лодка, похожая на пирогу. Озеро уникально тем, что местная народность интха живет прямо на воде. Дома, школы, храмы возвышаются из воды на сваях, а перемещаются между ними на лодках-плоскодонках. Еду выращивают на плавучих огородах, которые крепятся к болотистому дну деревянными шестами. По центру озера проходит “шоссе” с активным трафиком, в стороны уходят каналы-улицы, а между огородами можно проплыть по узким переулкам.
Местные рыбаки-эквилибристы непостижимым образом удерживают равновесие – одной ногой они стоят на самом краю лодки, а второй одновременно балансируют, гребут и подруливают, вытаскивая сеть из воды. Жизнь здесь течет неторопливо и размеренно. Например, монахи местного буддийского монастыря, в который тоже можно добраться только на лодке, в перерывах между молитвами занимаются дрессировкой кошек, системно достигая результатов Куклачева. Следующий шаг просветления – это, видимо, созерцание роста дерева.
На озере Инле есть множество святых мест и десятки монастырей. Среди них выделяется древняя деревня Индейн, запрятанная глубоко в джунглях. Добраться сюда можно только по 8-километровому каналу, идущему от озера, причем здесь расположены сразу два храмовых комплекса. Из более чем тысячи ступ и пагод большая часть была построена в 17-18 веках. Самая древняя имеет возраст более двух тысяч лет и особенно почитается монахами. Живут монахи здесь же в монастырях и питаются едой, которую подают крестьяне, обычно рисом.
Подавать монахам еду – местная традиция. На рассвете монахи обходят деревни, каждый со своей миской, и местные спешат положить, кто чем богат. Каждый третий в стране – монах, и любой мальчик-буддист хотя бы раз становится на год монахом. Многие так и остаются в монастырях на десятки лет. Для некоторых, из бедных семей – это шанс выжить. При этом у здешних монахов свой образ жизни, который расходится с привычным нам. В Мьянме можно увидеть монаха на мопеде, с телефоном или сигаретой в руках или играющего в футбол.
В последний день на озере Инле мы побывали в мастерских, где средневековыми техниками создают удивительные украшения и произведения искусства из серебра и золота, а также еще в нескольких монастырях, счет которым я уже потерял. Но день больше запомнился ненужным гастрономическим экспериментом – за ужином было принято смелое, но недальновидное решение попробовать салат из овощей с соседних плавучих огородов. Из позитивного – 3 дня экономии на еде, так как организм принимал только хлеб, колу и виски.
Во многом поэтому впечатления от Мандалая, еще одной древней бирманской столицы на нашем маршруте, оказались весьма смазанными. И плюс ко всему весь день шел проливной дождь. Повезло, что нас встречал большой джип, на заднем сиденье которого было удобно лежать. Но обойти вниманием Мандалай нельзя: местная пагода Махамуни – одно из самых культовых мест в Мьянме. Здесь хранятся четырехметровая статуя Будды и 5-тонный гонг, а сама она имеет 729 павильона из мрамора, где в камне выбиты священные буддийские тексты.
Редьярд Киплинг посвятил этим местам стихотворение “Дорога в Мандалай”. Причем дорогой он поэтически называл реку Иравади, по которой добирался из Янгона. По сюжету, солдат, вернувшийся в холодный Лондон из далекой колониальной страны, скучает по юной бирманке, которую больше не увидит. С тем пор выражение “дорога в Мандалай” стало крылатым, означающим ускользающую красоту и мимолетное счастье. В путевых заметках “От моря до моря” Киплинг писал: «Я люблю бирманцев слепой любовью, рожденной первым впечатлением. После смерти я обязательно превращусь в бирманца».
Недалеко от Мандалая есть еще одно примечательное место – Амарапура, что означает “бессмертный город”. Название осталось с незапамятных времен, когда и этот городок был столицей, но сейчас это крошечный пригород-сателлит. Зато здесь есть самый длинный деревянный мост в мире из тика, соединяющий два берега озера Таунтоме. Его длина составляет 1208м и он стоит на 1086 сваях, оставшихся после разборки королевского дворца. Туристы обожают встречать здесь закат, для чего местные водные таксисты держат целый флот.
Выше по реке Иравади есть еще один древний город Мингун. Столицей он не был, но царь Бодопайя затеял здесь стройку вавилонского размаха. Грандиозная пагода должна была стать самым высоким сооружением в мире тех времен высотой 150м, как небоскреб в Москва-Сити. Но в 1813 году строительство остановилось. Астрологи предсказали царю смерть, как только пагода будет закончена. Царь все равно вскоре умер, а пагоду так и не достроили. Позднее землетрясение частично ее разрушило, а гигантская трещина расколола надвое.
На площади перед пагодой девушки в национальных костюмах продают цветы и сувениры. Их лица украшает уникальный макияж-танака из перетертого в порошок дерева. Его носят женщины и дети, причем это не только солнцезащитный крем, но еще символ красоты и средство от сглаза и проклятий. Кстати, считается, что мьянмарские женщины – самые свободные во всем мире. Они могут выйти замуж, за кого хотят, и развестись, когда захотят. При этом все приданое и все заработанное за время замужества остается в их собственности.
У тех же девушек можно купить шляпы и юбки, чтобы сделать художественные фотографии в еще одном уникальном месте – у белой пагоды Синбьюме-Пайя. Она была постоена правителем Багидау в память об умершей жене и отличатся от других пагод уникальным сочетанием цвета и формы. Пагода является физическим воплощением бирманских мифов о космической природе мироздания, соединяя в своей архитектуре 7 горных хребтов, 7 волн океана и 7 небес на пути к священной горе Меру. Невесты со всей Мьянмы едут сюда сделать фотографии перед свадьбой.
Также недалеко от Мандалая происходит действие романа Джорджа Оруэлла “Дни в Бирме”. Эта книга продается сейчас в Мьянме повсеместно и на многих языках. В отличие от романтически-настроенного Киплинга, Оруэлл пишет про одиночество, колониальный снобизм, нищету. Герой застрял в тропическом лимбо – дома его уже не ждут, а здесь то идут проливные дожди, то нестерпимая жара, не с кем поговорить и ужасная еда. Что-то похожее есть в нашем фильме “Свой среди чужих, чужой среди своих”… в общем, лучше бы они везде продавали Киплинга.
Улетая из Мандалая, мы думали, что покидаем столицу монастырей и пагод, которых тут десятки сотен. Но прилетев в Баган, оказались в абсолютно уникальном месте – здесь в небольшой долине у реки Иравади расположились 2,000 буддийских храмов. Когда-то Баган был столицей древнего царства и здесь жило 200 тысяч человек, которые за века построили 10,000 ступ, храмов и монастырей. Город был культурным центром буддизма в Азии, где монахи и студенты изучали философию, право, грамматику, астрологию, медицину и религию.
Но нашествие монгольских орд Хубилая, внука Чингисхана, в 13 веке привело к упадку Баганской империи, половина храмов была разрушена. Вторым губительным веком стал ХХ-й – оккупация японцами во время Второй мировой войны и землетрясение 1975 года сравняли с землей еще тысячи строений. Немногочисленное оставшееся население окончательно покинуло Баган, и город как таковой перестал существовать. Но и оставшиеся храмы, сотнями раскиданные по пустынной безлюдной долине, производят неизгладимое впечатление.
Долина Баган с высоты птичьего полета смотрится особенно иноземно и традиционно входит в рейтинг топовых мест для полетов на воздушном шаре, наряду с Каппадокией, Квинстауном в Новой Зеландии и Серенгети в Танзании. У каждой из 3 местных компаний шары строго своего цвета. Управляют ими, в подавляющем большинстве, английские и новозеландские пилоты. На рассвете шары поднимаются над двумя тысячами пагод и пассажиры могут оценить весь масштаб места. А туристы забираются на террасы храмов, чтобы сделать хорошие кадры.
Нашим пилотом – пилотессой? – в Багане была жизнерадостная австралийка. Весь полет она мастерски координировала высоту и курс с более чем 20 другими пилотами шаров. Узнав, что мы из России, она рассказала, как пилотировала воздушный шар для Федора Конюхова, когда он делал последние приготовления перед стартом своего кругосветного перелета на воздушном шаре. Рекордный одиночный полет стартовал как раз из Австрали в 2016 году и занял рекордные 11 дней, установив два мировых рекорда: скорости и длины пройденного маршрута.
Шары величественно пролетают над древними храмами и пагодами, которые впечатляют разнообразием архитектурных стилей и аурой многовековой древности. Каждое сооружение имеет свою историю, свою легенду создания, иногда возвышенную, а иногда жуткую. Например, король Кьянзитта в 1091 году построил Храм Ананда высотой 51м, воодушевленный рассказами странствующих индийских монахов о священном пещерном храме в Гималаях в окружении снежных пейзажей. Архитекторов, разумеется, казнили, чтобы не вздумали повторить шедевр.
Самый крупный и почитаемый в Баганской долине Храм Дамаянджи напоминает скорее пирамиду древних майя или ацтеков. По преданиям, его построил в 1170 году король Нарату, чтобы искупить свои грехи, коих было в избытке: жаждая власти, он убил своего отца и задушил родного брата. Нрав короля, однако, не поменялся. В процессе строительства он убил еще и жену, дочь короля Шри-Ланки, за исполнение индуистских ритуалов. В отместку разгневанный отец послал 8 сингальских наемников, убивших Нарату прямо в храме Дамаянджи. Внутренние помещения храма дошли до нас замурованными и остаются недоступны по сей день.
Вид на белый Храм Ананда через арку ворот и на Храм Дамаянджи с воздушного шара
Еще один гигант, 46-метровый трехуровневый Храм Хтиломинло, был построен в 1218 году в честь короля-строителя Хтиломинло, что означает “король, избранный с помощью зонта”. По легенде, король-отец Нарапатиситу, выбирая из пяти сыновей преемника, воткнул в землю зонт. Тот, в чью сторону зонт наклонится, и должен был стать королем. А самый высокий, 66-метровый Храм Табьиннью, что означает “вездесущий”, имеет наименее яркую легенду. Вот уже тысячу лет, охраняемый каменными стражами, он олицетворяет одну из ипостасей Будды.
Храм Хтиломинло и Храм Табьиннью на реконструкции (на заднем плане – Храм Ананда)
В последний вечер в Багане мы отправились в закатный круиз по реке Иравади, дороге в Мандалай. А утром вылетели в финальную точку маршрута – курортный городок Нгапали на берегу Бенгальского залива, тихое и уютное место отдохнуть после отдыха. К слову, самолет летел не напрямую, а как маршрутка совершил еще две промежуточные остановки. Зато пища здесь уже была адаптированной под европейцев, и утомленный желудок наконец-то радостно переключился с рисо-виско-кокакольной диеты на более гастрономичные варианты.
Сейчас с Мьянме опять неспокойно. Словно мрачная иллюстрация к буддийской философии о цикличности бытия, страна снова качнулась от демократических реформ к военной диктатуре. После очередного военного переворота идут столкновения, иностранцы уезжают. Аун Сан Су Чжи, либеральный лидер и дочь убитого героя освободительной борьбы 1940-х Аун Сана, вновь в тюрьме. Как и Мандела, проведя под арестом 15 лет и получив Нобелевскую премию мира, Аун Сан Су Чжи выиграла парламентские выборы, но, как и отец, удержать власть не смогла. О ее судьбе сняты фильмы «Леди» Люка Бессона и «За пределами Рангуна» Джона Бурмана.
Вечер на берегу Бенгальского залива
Нам посчастливилось оказаться в Мьянме в период затишья и экономического развития. И очень хочется, чтобы маятник истории качнулся в ту сторону, где эта красивейшая страна золотых пагод открыта для туризма, а улыбчивые и добродушные мьянмарцы и дальше радуются гостям. А дорога в Мандалай, как символ утраченных иллюзий и обманутых надежд, была не метафорой истории этой страны, а вдоховением для лирики, такой как у Фрэнка Синатры или Робби Уильямса.
alexander.zozulya 