Шпицберген – самое северное место на Земле, куда можно добраться регулярным рейсом без организации специальной экспедиции. Дальше только лед и Северный полюс. Солнце летом не садится совсем, и привычная нам цикличность жизни неуютно отсутствует. Ориентироваться во времени сложно, а засыпать и подавно. Чувство иной реальности немного отступает, когда крепкие и улыбчивые гиды Сережа и Женя из Центра арктического туризма “Грумант” утрамбовывают группу в микроавтобус, чтобы отвезти из аэропорта Лонгйира в чистый и светлый Русский дом, откуда начнется наше путешествие.
Грумант – Свальбард – Шпицберген
Историки до сих пор спорят, кто первым оказался на Шпицбергене – поморы или викинги. В исландских сагах ХII века упоминается северный остров Свальбард, что в переводе с норвежского означает «холодные берега», – норвежцы и сейчас так называют Шпицберген. Однако карт еще не существовало и это могла быть как Гренландия, куда викинги попадали атлантическими маршрутами через Исландию, так и Ян-Майен, остров между Гренландским и Норвежским морями.
Среди российских ученых преобладает версия, что поморы оказались в шпицбергенских водах и на самом архипелаге на полвека раньше, в первой половине ХII века. Уже в IX-X веках русские охотники, купцы и пахари поднимались по рекам на сотни километров на север в неведомые земли. Тогда же впервые вышли на берега Студеного моря, как называли раньше Северный Ледовитый океан. Часть речного пути приходилась на волоки, поэтому территории эти звали Заволочьем, а коренных жителей – чудью заволочской.
Модель коча, на которых поморы совершали морские и речные переходы
Распад Киевской Руси в ХI веке подхлестнул освоение севера. Великий Новгород посылал ватаги добрых молодцев в походы на легких долбленых лодках-ушкуях. Прозванные ушкуйниками, эти лихие ребята были эдакими беломорскими ермаками, выступая в роли первооткрывателей, колонизаторов, охотников и поселенцев. Смешавшись с коренным населением, они образовали самобытную народность беломорского севера России, которую стали называть поморами.
Новгородцы быстро овладели морским делом и уже в XI веке стали совершать плавания вдоль Кольского полуострова и за Полярный круг. Новгородец Гюрята Рогович в 1096 году рассказывал летописцу о плавании мимо Новой Земли до Печоры (Коми), а в Повести временных лет говорится о походах ладожан “за Югру” и “за Самоядь” (Карское море и Таймыр). Считается, что в погоне за морским зверем и пушниной поморы добрались и до Шпицбергена, которой они называли Грумант – первое такое упоминание датируется 1473 годом.
Позднее в Архангельской области среди поморов возникла особая «специальность» — груманланы, которые под руководством опытного кормщика на целый год уходили на промысел на Грумант и зимовали там в избах. Занятие это было крайне рискованное – многодневный морской переход на небольших кочах, трехмесячная полярная ночь, белые медведи, цинга. Шпицбергенская экспедиция Института археологии РАН под руководством В.Старкова раскопала поселения поморов, которые достоверно датируются серединой XVI века.
Приметные кресты служили поморам заявочными и навигационными знаками
Шпицберген для Западной Европы “открыл” Виллем Баренц в 1596 году во время экспедиции по поиску северного морского пути в Азию, который и дал ему это название, что в переводе с голландского означает «Острые горы». Для самого Баренца это вылилось в вынужденную зимовку на Новой Земле, заболевание цингой и посмертное присвоение его имени морю между двумя архипелагами. Говорят, Шпицберген внушал европейцам такой ужас, что приговоренные к смерти преступники не соглашались перезимовать там одну зиму за помилование.
Экспедиция Баренца открывает Шпицберген
Через несколько лет свои претензии на Шпицберген заявили Англия и Дания. В XVII-XVIII веках архипелаг использовался разными странами как база китобойного и пушного промысла, пока здешние киты не были почти полностью истреблены. В 1765-66 гг. Ломоносов организовал две морские научные экспедиции к Шпицбергену для поиска Северо-западного морского пути под началом В.Чичагова. Шпицберген исследовали, но пути не нашлось, и вновь лишь поморы продолжали сезонную охоту и порой зимовали.
Голландские китобои возле Шпицбергена. Гравюра 1690 г.
Новая волна интереса пришла с развитием полярных исследований в конце XIX века с такими именами, как Нансен, Амундсен, Шеклтон, Русанов. Но, как всегда, только серьезные деньги, связанные с открытием угольных месторождений, подталкивают к решению вопроса о принадлежности архипелага. В 1920 году ряд стран подписывают в Париже Шпицбергенский трактат, по которому за Норвегией признается ограниченный суверенитет, а страны-участники имеют право вести на архипелаге хозяйственную деятельность.
Знаменитый Фрам во время попытки Нансена достичь Северного полюса в 1895 г.
Советский Союз к трактату присоединиться не мог, так как Норвегия, только получила независимость от Дании и еще не была им признана, а молодой Союз не успели признать все остальные. Нуждаясь в угле для Мурманска и Архангельска, СССР в 1931 году приобретает у русского эмигранта Нахимсона компанию
“Англо-Русский Грумант”, а после еще два участка на архипелаге, где и сейчас располагаются поселки-рудники Пирамида, Баренцбург и Грумант. В 1935 году, уже как собственник, СССР присоединяется к трактату.
Вид на Лонгйир. 1920-е годы
С тех пор угледобыча уже 80 лет ведется трестом Арктикуголь с перерывом на военные годы, когда русский Баренцбург и норвежский Лонгйир были разрушены немцами. Сегодня здесь присутствуют Норвегия и Россия, официальных языков тоже два – норвежский и русский. Добыча угля сокращается, норвежцы развивают туризм и науку, а Арктикуголь создал Центр арктического туризма “Грумант”, благодаря которому мы и получили возможность побывать на Шпицбергене-Груманте-Свальбарде, таком удивительном и живописном.
Норвежский Лонгйир
Лонгйир – действительно на краю света, самый северный в мире городок, где живет 2,000 человек. Севернее в мире только метеостанции и соседний Ню-Олесунн, в котором летом живет до 30 ученых. Среди уютных разноцветных домиков попадаются Университетский центр, где студенты изучают арктическую биологию и геологию, Всемирный банк-хранилище мировых семян, спрятанный в бывшей шахте на случай глобальной катастрофы, и даже отель Radisson Blu. Повсюду припаркованы снегоходы, редкие прохожие болтают на разных языках.
Лонгйир изначально был шахтерским поселком, названным в честь американского инженера-предпринимателя Джона Лонгйира, заложившего здесь рудник 110 лет назад. Проданный норвежцам, поселок добывал исключительно руду, пока в 90-х правительство не приняло решение о переориентации экономической деятельности. Была разрешена частная собственность, акцент сделан на науку и туризм. Однако здесь не получится родиться – стационаров на острове нет, а умирать запрещено законом – земля мерзлая, а кругом полярные мишки.
Поэтому многие ходят с оружием, а в магазинах висят таблички: “All bears in this shop are already dead, please leave your weapon with the staff”. В старом шахтерском пабе Karlsberber заманчиво выстроились более ста сортов различного виски, а антураж бара Kroa почти целиком вывезен из русских Груманта и Пирамиды. На этой же улице можно зайти в SvalBar и тайский ресторанчик. Вообще, после норвежцев и русских, тайцев и тайек здесь больше всего – первые хорошие моряки, вторые – отдушина в царстве скандинавского феминизма.
Популяция белых медведей насчитывает несколько тысяч особей, хотя нам не удалось встретить ни одного. Люди занимают более теплую, омываемую Гольфстримом часть архипелага, медведи – более холодную в северо-восточной части. Но встречи случаются, поэтому за пределами поселений группа обязана иметь с собой оружие. Однако убийство белого медведя приравнивается здесь к убийству человека и судится с такой же строгостью. Поэтому нужно постараться напугать зверя шумом или ракетницей, а стрелять сперва по камням.
Еще на архипелаге живет множество северных оленей, тех самых, которые отчаянно врываются в снежную зарю бескрайнего Крайнего Севера. Мы встречали нерп, которые выбирают камни поудобнее и выбираются на них погреться. Однажды у ледника попался развалившийся на айсберге рыжемордый лахтак – морской заяц, прозванный так русскими зверобоями за характерное подпрыгивание при передвижении по суше. Но обо все по порядку.
Нашей группе предстояло побывать в русских Пирамиде, Груманте и Баренцбурге, заходя по пути в различные исторические и живописные места. Передвигаться на значительные расстояния с вещами планировалось по морю на специальном транспорте – в распоряжении гидов были скоростная моторная лодка и катер, тезка города “Баренцбург”. Более короткие расстояния или дневные радиалки мы ходили пешком, что для фотографа, конечно, рай. А Сережа и Женя заполняли эти часы увлекательнейшими историями о Севере.
Русский Баренцбург
Из Лонгйира в Баренцбург морем два-три часа. Группа разделилась между плавсредствами – катер надежный и хорошо режет волну, а на лодке пассажиры на сидушках в два ряда и в гидрокостюмах весело и с брызгами скачут на каждой кочке. Городок показывается на пригорке, причал на воде, а между ними – невидимая глазу угольная шахта прямо под городом с просторной черногорбой выработкой под погрузку.
Сейчас в Баренцбурге живет 500 человек, треть из которых спускается под землю. Многие приезжают с семьями, и жены работают в городке. Все почти друг друга знают, преступности нет – с безденежных мрачных 90-х ситуация выправилась, и хотя город сократился более чем вдвое, зарплаты платят по горняцким меркам достойные и вовремя. Есть магазины, больница, столовая, школа с детским садом. А денег как таковых еще недавно не было – рубли в Норвегии не ходят, кронами зарплаты на платят, вот и были особые шахтерские карточки.
Шахта находится прямо под Баренцбургом, а вход в нее – через здание треста Арктикуголь. Нам выдали костюмы, каски, фонари и респираторы, после чего повели вниз по холодным влажным галереям. Навстречу попадались усталые после смены шахтеры, путь которых до забоя занимает час. Уголь добывают дорогим закрытым способом, потолочные перекрытия засыпаны известью на случай возгорания. Но маски чаще всего не носят, дышать в них все равно невозможно. Работа очень тяжелая, правила строгие, однако большинство шахтеров приехали с Донбасса и возвращаться домой не спешат, некуда.
Люди здесь приветливые, причем не только гиды. Горожан-туристов легко отличить от местных – они гораздо теплее одеты и напоминают новичков в незнакомом классе, зажатых и тихих. Живущие здесь люди свободнее, без привычных москвичу недоверия или опаски. Все попали на Шпицберген по-разному: кто-то зарабатывает, кто-то любит Арктику, кого-то влечет романтика путешествий, но всех объединяет какая-то простая душевная открытость.
Есть здесь замечательный Музей поморской культуры, где два часа увлекательной лекции начитанного и искренне любящего Север гида Сергея проходят незаметно. Многочисленные археологические находки рассказывают о жизни поморов, начиная с XVI века. Со стены смотрит портрет Михаила Плисецкого, первого директора рудника, прожившего здесь 4 года с маленькой Майей. Благородный и опальный Русанов позирует перед последней экспедицией. Сразу из музея – в пивоварню Красный Медведь, где варят 3 сорта самого северного пива.
Через залив на берегу реки Руссикейла (Русская река) стоит домик на месте раскопанного скандинавскими археологами поселения русских поморов. В этом месте жил Иван Старостин, известный тем, что в период с 1780 года по 1826 провел на Шпицбергене 32 зимовки, причем 15 последних лет жил здесь безвыездно. Были тут и баня, и кузница, различные хоз.постройки и большой дом, где жили приходившие на сезон поморы. А род Старостиных, говорят, промышлял на Шпицбергене еще с XV века. Крепкий был народ.
Мыс Финнесет недалеко от Баренцбурга – бывшая китобойная база, где в 1911 году появилась первая радиостанция для связи полярных экспедиций. Сюда приходил со своей экспедицией стоять на рейде Нансен и всего на сутки разминулся с Русановым. В 1928 году станция помогала координировать поиски экспедиции Нобиле на дирижабле «Италия», потерпевшего крушение после пролета над Северным полюсом. В попытках спасти Нобиле погиб Амундсен, но преуспел ледокол Красин, явив миру мощь молодого советского государства.
Грумант – Колсбей
Школа, социал-демократический кружок, тюрьма, ссылка, Сорбонна – так развивалась судьба русского арктического исследователя Владимира Русанова. Он первым совершил обход Новой Земли, а в 1912 году на судне Геркулес с невестой-француженкой обследовал западную часть Шпицбергена, где открыл богатые месторождения угля в Ис-фьорде. Об этом напоминает домик вблизи поселка Колсбей, построенный его соратником и полярным исследователем Рудольфом Самойловичем – в нем есть маленький музей и можно переждать непогоду.
В 1913 году сразу три русские арктические экспедиции пропали без вести – Русанова, Брусилова и Седова. И если остатки седовцев спаслись на шхуне «Св.Фока», подобрав двоих выживших брусиловцев, то судьба Русанова достоверно не известна. В 1934 году на островке в Карском море был обнаружен столб с надписью Геркулес-1913 и вещи членов экипажа. Предполагается, что после вынужденной зимовки Русанов все-таки достиг Северной Земли, где следы окончательно теряются. Именно эти события и люди позднее лягут в основу книги «Два капитана» В.Каверина.
Будущий первый советский рудник Грумант находится между Лонгйиром и Баренцбургом в месте, также впервые обнаруженном экспедицией Русанова. В 1931 году рудник был был выкуплен СССР в собственность, но спустя 30 лет стал неэффективен и был законсервирован. Неглубокая бухта не позволяла осуществлять погрузку, а сам поселок был зажат между фьордом и горой, поэтому построили узкоколейную электровозную железную дорогу в Колсбей, чтобы возить вдоль побережья уголь и людей.
в Груманте все здания в аварийном состоянии, в Колсбее же постройки сохранились на удивление хорошо, в некоторых и сейчас порой живут рыбаки – по ним можно бродить и чувствовать себя сталкером. Из обоих мест норвежцами было вынесено абсолютно все, вплоть до дверей. Даже пианино неизвестно как вывезли в один из дачных домиков. Аутентичная шахтерская утварь в барах Лонгйира тоже отсюда. И только покореженные рельсы и притопленный баркас у причала напоминают об этой дерзкой попытке человека покорить заполярье.
Пирамида
На пути в Пирамиду мы причалили в Сканской бухте, окруженной клыкастыми скалами. Посреди бухты, накренившись набок, лежит старый норвежский баркас, как напоминание о промысловом прошлом. Вокруг расположились шумные и суетливые птичьи базары. Особенно выделялись жирненькие красноносые тупики. В километре по берегу раскиданы глыбы мрамора, а рядом виден полуразрушенный вход в старую шведскую шахту. Ее сначала построили, а потом выяснилось, что мрамор этот на материке использовать нельзя – крошится.
Пирамида – социалистическая утопия, шахтерский городок победившего коммунизма. Образцовый пример советского предприятия на капиталистическом западе, самый северный в мире рудник на 79 градусе северной широты. Бесплатные авиабилеты для шахтеров и их семей, отдельные квартиры в многоэтажных домах, детский сад, школа, больница, дом культуры с кинотеатром, спорткомплекс с бассейном, библиотека. На выходе из забоя шахтеров ждет бесплатная столовая. Свежие овощи из теплиц, парное мясо из курятников и свинарников, икра.
Когда-то здесь жило более тысячи жителей, а сейчас с февраля по октябрь постоянно живет лишь смотритель Александр, пока на летний период не откроется гостиница и не начнут приезжать туристы. Пирамида, названная в честь ближайшей горы с угольным пластом, выглядит завораживающе. Живой памятник советского авангардизма, где самый северный Ленин упрямо смотрит сквозь город на ледник Норденшельда. На стенах мозаики со счастливыми советскими людьми, детский сад “Пингвинчик” выходит окнами на спорт-комплекс им.Гагарина.
В марте 1998 года были добыты последние тонны угля, после чего добыча прекращена из-за нерентабельности. После распада Союза денег на заполярный авангард не стало. В Пирамиде осталась лишь консервационная команда, которая начала осваивать новый мир капитала через призму тонн бесхозного цветмета. Потом город на десятилетие погрузился в безлюдное небытие, словно арктическая Припять, где хозяйничали чайки, да изредка заезжали любители пост-индустриального urban-decay.
Сейчас благодаря Арктикуглю и Центру арктического туризма “Грумант” у Пирамиды появилось второе дыхание. Здание гостиницы отремонтировали, хотя норвежцы были не в восторге и помотали нервы с лицензией. Кормят от души, заново собрали музей из местных экспонатов. Где было можно, навели относительный порядок. Можно бродить по городу и заходить в здания, погрузившись в шахтерскую атмосферу полувековой давности. Хотя без гидов и оружия все равно ходить нельзя.
Напротив Пирамиды высится гигантский ледник, названый в честь Адольфа Эрика Норденшельда, шведского ученого и мореплавателя, который в 1879 году первым прошёл по Северному морскому пути из Атлантики в Тихий океан. Как медленная ледяная река, ледник метр за метром годами стекает в океан, изредка с грохотом обрушиваясь в воду и раскалываясь на множество айсбергов. На один из таких буквально многовековых кусков льда наши гиды организовали ненаучную высадку.
Ледник Норденшельда поистине громаден – он занимает площадь 300 квадратных километров и имеет фронт более 10 километров. Всего же архипелаг покрыт ледниками на 60%, причем если в XIX веке ледники наступали, то в XX веке происходил обратный процесс. Впрочем, по оценкам ученых, сколько они получили от природы в одном веке, столько же примерно возвратили ей в другом. Сейчас таяние продолжается, ледник подвижен, поэтому безопасно высадиться можно лишь там, где начал виднеться берег.
Отдельно хочется сказать про сорвиголов, которые ходят здесь под парусом – мы видели с десяток яхт в Лонгйире и в Пирамиде. Попадались российские, норвежские, шведские и польские флаги. В Лонгйире стояла и наша известная по арктической кругосветке яхта «Пётр I», которая за одну навигацию прошла без ледокола Северо-Восточный и Северо-Западный морские проходы. Вообще, когда на фоне гигантских арктических ледников вдруг замечаешь белый парус, то не сразу веришь глазу, настолько это вопреки всем стереотипам.
На сайте Центра арктического туризма “Грумант” сказано: Шпицберген – самое необыкновенное, что с тобой может случиться. Так все и было. Спасибо громадное этим замечательным ребятам и девушкам за незабываемое путешествие в этот полярный, параллельный мир. Мы мечтаем к вам вернуться за полярным сиянием!
Привет нашей веселой группе, с кем мы сдружились, в том числе за просмотром финала Чемпионата Европы по футболу в самой северной европейской пивоварне.
Все фото можно посмотреть здесь: http://www.x-vector.com/Travel/Spitsbergen
Спасибо!
alexander.zozulya 